Сын Андрея Борисовича ищет ему подходящую квартиру. Мужчина пока на улице. Остался без дома полгода назад — времени хватило, чтобы потерять ногу.

— У меня была язва трофическая. Запустил.
— А в больницу не ходили?
— До нее еще доехать надо. Денег было мало, я ведь не попрошайничаю. Кто-то положит сто рублей: «Нате, пригодится». Семьдесят пять потрачу на лапшу и хлеб. А потом нога заболела, не смог ходить. Прохожие увидели, что человек сидит сутки, двое, и вызвали скорую. Мир не без добрых людей.

Сейчас Андрей Борисович в приюте мальтийской службы. Пожилой мужчина, седая борода, спокойное лицо. Сидит в коляске на улице. Выбрал место, где солнечный свет не закрыт тенью от здания приюта. Курит.

Спрашиваю, общается ли он с сыном.

— Естественно. Он повар. Шеф! У него тоже квартиры нет, так бы взял меня к себе. Живет в общаге, на работе выдали. А потерял после развода. Обыкновенные дела.

Как и многие, кто оказался на улице, Андрей Борисович лишился квартиры по наивности.

— Бизнес провалился. Я художник был: рисовал людей, природу, но городские пейзажи не очень любил. Хотел открыть лавку, чтобы картины оформлять. Кредит взял в частной фирме под большие проценты, а свой дом как бы отдал в ипотеку. Ну, и не выплатил. Суд прописал там других людей. Теперь у меня прописка есть, а дома нет. Все честно, в принципе.
— Скучаете по рисованию?
— Иногда. Сейчас рука плохо работает. Все. Не порисуешь. Мечты теперь надо обновлять. Перестраивать.
— Чем планируете заниматься?
— Работать надо мозгами: русский язык знаю, польский знаю, английский...ну, более менее. Сейчас у меня стресс хороший, конечно, но я нахожусь в поднебесном состоянии.
— Это как?
— День прошел, и ладно. А планы строить потом будем. Зарекаться больше не хочу. Кто ж знал, что жизнь изменится, и все пойдет наперекосяк. Если бы мне кто-то сказал, что без ноги останусь. Хотя ничего не делается просто так: возгордился, что помог кому-то, или обругал человека — все это в копилочку. А потом: «Раз!»

Андрей Борисович, если бы мир и правда так работал, без ног остались бы все, — хочу сказать, но не решаюсь, — кажется, люди просто не должны быть выброшены на улицу.

— Но я никого не обижал. Ничего плохого не делал. Лет пятнадцать храм посещал. Католичество принял в девяносто первом, когда друзья пригласили в Польшу. С папой Римским даже общался. Разгадал число 666, там в чем суть...

— Ну все, в голову ударило, — Андрея Борисовича прервал постоялец приюта, — говорил тебе, не сиди на солнце. Уведите друга в помещение.